Возвращение равновесия

Мы, учитывая наше рассуждение о двух полях “а” и “б”, можем возразить, для первого случая, фикция это или не фикция, это не имеет значения, так как реального объекта нет в любом случае. Мозг скрывает от сознания выводимость предмета, создавая сознанию иллюзию, что мир состоит из внешних к нам вещей. Но сам-то мозг рассматривает свои действия по отношению к внешним вещам, как к очередной программе, не более и не менее. Вещь для мозга — это инструкция поведения. Если это так, а факты говорят, что это так, то какая разница в реальной степени трудности внешней вещи? Значит, как вывод отсюда, и нарушение равновесия в коре и возвращение равновесия, все это происходит целиком внутри параметров коры. Это важное уточнение для понимании работы мозга и мы настаиваем на нем.

Для рисования обезьян характерна мотивация, указывает Моррис, которая, в отличие от большинства моделей животного поведения, есть действие, выполняемое ради него самого, “действие ради действия”. О таком же понимании говорит и Леонтьев в своей книге “Проблемы развития психики” , что сомнительно, так как всегда у всего есть причина. Потребность в этом обычно появляется у животных, которые “не озабочены проблемами выживания и обладают избыточной энергией, которая требует выхода”, пишет Моррис. Мы, однако, думаем, что природа этого сложнее, чем об этом говорит Моррис. Моррис на самом деле привел хорошо известный довод теории Спенсера детской игры. Однако, по нашему мнению, игра возникает у высших животных и у нашего ребенка не потому, что есть для этой игры лишняя энергия, а совсем наоборот. Энергия не бесконечна, и в игре ребенок сбрасывает энергетически Ненужные части своего знания. Ведь то же самое мы рассмотрели и в явлении мазохизма: организм Не может взять что-то просто так, без когнитивного конфликта. Почему это более верно, чем у Спенсера?